ОЛИМПИЗМ

ПРОЩАЙ, ВЕЛИКАЯ АКТРИСА!

Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ

из Афин

     Могло ли быть по-другому?

     Этот вопрос наверняка будет мучить Хоркину еще много-много лет. Сейчас она слишком несчастна, чтобы думать об этом. Несчастна и необъективна.

     За какой-то час, прошедший с момента проигрыша Светланы в многоборье и вобравший в себя интервью гимнастки в микст-зоне и последующую пресс-конференцию, Хоркина успела превратиться из королевы в антигероя мирового масштаба. Для начала ее возненавидела вся Америка. Из-за одной-единственной фразы, многократно перепечатанной американскими газетами: "Паттерсон - не чемпионка. Чемпионка - я. И навсегда ею останусь".

ХОРКИНА FOREVER!

     На самом деле все было совсем не так просто. В микст-зоне Хоркина появилась раньше американки. Пожалуй, эти минуты были последними, когда она все еще держала себя в руках. Выдав в телекамеры традиционный текст о том, как старалась победить и как сильно чувствовала поддержку болельщиков, прошла чуть дальше. Остановилась возле меня: "Вы же сами все понимаете..."

     Я действительно понимала, какую боль должна испытывать двукратная олимпийская чемпионка от того, что в Афинах, как и четыре года назад в Сиднее, она так и не сумела использовать шанс на победу. Только сейчас этот шанс был последним.

     Но Хоркина не была бы Хоркиной, если бы на глазах такого количества людей позволила себе проявить истинные эмоции. Поэтому она продолжала улыбаться. И вполголоса говорила:

     - Она, конечно, молодец. Но вы же видели, как судили ее и как нас. Не хочу называть имя. За вашей спиной (при этих словах Хоркина кинула стремительный взгляд чуть в сторону) стоят журналисты этой страны. Не хочу, чтобы они догадывались, что я сейчас говорю. Ведь напишут же неизвестно что. В конце концов, поводов для расстройства нет. Я уже олимпийская чемпионка. И останусь ею на всю свою жизнь.

     Выбираясь из толпы журналистов и отбиваясь от назойливых вопросов американцев ("Что, что она сказала?"), я с ужасом услышала, как за спиной кто-то из российских коллег на чудовищном английском языке довольно громко и явно упиваясь вниманием к собственной персоне, пытается объяснить: "Хоркина говорить Паттерсон нет чемпионка. Паттерсон нет хорошо. Хорошо Хоркина. Она быть олимпийский чемпион".

     Горе-переводчик было замолк, но тут же, видимо, для пущей убедительности, добавил: "Форева!"

     Эти несколько фраз стали для американцев, как кусок окровавленного мяса для оголодавшей акулы. На следующее утро все они - домысленные и переработанные на самый разный манер - появились в газетах.

     Одна из наиболее язвительных статей появилась в New York Times. Но в ней же прослеживалось невольное уважение.

     "Дух Хоркиной на площадке игнорировать невозможно, - писала газета. - Кого еще болельщики будут так горячо любить и так же истово ненавидеть? Хоркина дала гимнастике образ отрицательного героя, которого никто не любит, но поневоле начинаешь сочувствовать тому, какими жестокими и несправедливыми поворотами полна ее карьера. В свои 25 лет она показала, что может сделать женщина там, где соревнуются дети. Она выжила в вихре политических перемен, начав тренироваться в жесткой спортивной машине, созданной красными, а затем добившись величайших успехов в 90-х годах, несмотря на экономическую разруху в России.

     Нет, она по правде заслуживает комплиментов без подтекста. Уже в течение десяти лет ее присутствие придает гимнастике интригу".